Сестра в свои шестьдесят два года обижена, что ее родители любили меньше

— …Уже и родителей-то на свете нет, мама ушла четыре года назад, папа – шесть! – рассказывает пятидесятилетняя Полина. – Мама года за полтора до смерти написала завещание, все имущество поделила между мной и сестрой строго поровну. Я даже ни слова не сказала, хотя сестра старше, ей в молодости помогали больше. Все время мама ей и ее дочке деньги совала! Но сестра почему-то этого не помнит и обижается. Ты, говорит, была золотым ребенком, тебя родители любили, в попу тебе дули, а я росла на задворках, никому не нужная, как трава…

Лидии, сестре Полины, шестьдесят два года, она значительно старше сестры. Возможно, родители, молодые и глупые еще в начале семейной жизни, действительно многого старшей дочери не додали.

— Мама никогда об этом не говорила, но я, когда немного подросла, поняла, что сестра у родителей – что называется, залетный ребенок! – рассказывает Полина. – Зарегистрировали брак они за четыре месяца до ее рождения. Ну, в наше время это ни о чем не говорит, конечно, а тогда это было позором, выходить замуж беременной. По слухам, первое время жили они из рук вон плохо. Мама с самого начала не поладила со свекровью, та и Лиду не любила тоже, уже на моей памяти намекала, что она «не их породы», ругались. Жили сначала вместе они, потом мама с папой переехали в общежитие, где нужно было воду носить ведрами, туалет был на улице, это тоже оптимизма не добавляло. Безденежье, тяжелый быт – папа стал пить. Мама отвезла Лиду, которой только полгода исполнилось, своим родителям и стала работать. Забрали они сестру от бабушки только в три года и отдали в круглосуточный сад, правда, пару раз в неделю забирали домой. Почему не каждый день? Не знаю… Вполне могли забирать каждый вечер, конечно. Мама просто пожимала плечами – все так жили, все дети ходили в сад…

Родители продолжали ругаться и выяснять отношения, на дочь внимания не обращали. Никто с Лидой не занимался, в игрушки не играл, по ее словам, читать не учил – в школу она пошла вообще нулевая, с тем, чему научили в саду. Отец продолжал пить. И неизвестно, чем бы кончилось это все, если бы однажды отец не допился до скорой. Что случилось конкретно, Полина не знает, но приехавший врач прямо заявил пациенту – пить завязывай, мол, а то станешь овощем. Умереть не умрешь, будешь лежать и ходить под себя. Собственно, Америку доктор не открыл, об этом алкоголику говорили много раз и раньше все, кому не лень, но врач нашел какие-то такие слова, что пьяница испугался и с пагубной привычкой завязал.

И жизнь семьи постепенно наладилась. Отец сменил работу, денег стало больше. Вывез семью на море, сделал в квартире ремонт, купили в рассрочку машину. А когда Лида училась уже в пятом классе, мама, смущаясь, обрадовала ее: скоро у тебя будет братик или сестренка…

Никаких братиков и даже сестренок Лида не хотела, но мнения ее, конечно, никто не спрашивал. Родилась Полина, с которой родители вели себя совершенно иначе, чем с первой дочерью.

— Со мной родители много занимались, играли, книжки читали, обновки покупали с удовольствием, игрушки – материально жили уже хорошо, могли себе позволить, – рассказывает Полина. – Никаких круглосуточных садов и ссылок в деревню к бабушке. Вторая бабушка, мамина свекровь – она Лиду так и не приняла, а меня любила, я на нее похожа сильно. Она сидела со мной в детстве много, меня даже в сад отдали только лет с пяти. В первый класс я пошла, умея отлично читать и писать, поэтому училась отлично, на одни пятерки почти, школу закончила с медалью…

Полина была более спокойная, здоровая, умная и развитая, чем сестра – ну, все это легко объяснимо, Лида росла в нищей семье с отцом-алкоголиком, а ее младшая сестра спустя двенадцать лет совершенно в других условиях, что там говорить. К тому же еще уродилась красавицей. Родители гордились умной, успешной и симпатичной дочерью. Лида закончила техникум – это был ее выбор, высшее образование получать не захотела. Полина же поступила и отучилась в хорошем институте.

— В целом жизнь у нас с сестрой сложилась неплохо, и у нее, и у меня, - рассказывает Полина. – У обеих нормальные мужья, Лидиного, правда, нет в живых уже, умер рано. Дети: у меня два мальчика, у сестры – девочка, все взрослые уже, конечно. Родители внуков любили всех, со всеми занимались, подарки дарили. Сестре помогли еще по советским временам получить квартиру, маленькую, однокомнатную, мы с мужем свое жилье покупали уже сами, за деньги, в наше время квартиры просто так уже не раздавали. Но я же не обижаюсь, что ей квартиру, а мне ничего! Понимаю, что, значит, возможностей не было…

Когда дочери стали взрослыми, мать старалась не забывать никого и все делила поровну. Если одной посылала банку соленых огурцов с дачи, то и другой передавала то же. Позвонив одной, тут же набирала номер другой. Подарки покупала одинаковые.

При этом Лида до сих пор постоянно поднимает тему о том, что родители Полину любили больше.

О чем бы не возник разговор, это сейчас припоминается. И здоровье у Полины лучше, потому что родители заботились о ней не так, как о старшей дочери, которую бабушка в деревне выкармливала молоком и манной кашей и сорвала весь ЖКТ. И денег больше, потому что образование ей дали хорошее, а ее, Лиду, в свое время в вуз никто не направил. Вплоть до того, что море Лида впервые увидела лет в одиннадцать, а сестру родители таскали на юг каждый год с двух лет.

— В садик меня не сдали в круглосуточный! – загибает пальцы Полина. – Игрушками заваливали, в музыкалку записали. Отца я не только пьяным, выпившим не видела ни разу…

Так-то они общаются с сестрой нормально, но иногда на Лидию находит, и она, брызгая слюной и чуть не плача, начинает предъявлять сестре претензии. Наследство мама поделила дочерям поровну, даже вещи отдала и той, и другой: одеяла, полотенца, кастрюли, упаковки постельного белья, хрусталь и «советское» еще золото, сколько уж там было, все поделила пополам, чтоб никому было не обидно. Но Лида все равно обижается. Ей прямо удовольствие доставляет сокрушаться о том, как родители любили сестру и как росла она, никому не нужная, как сорняк.

Ограничивать общение с сестрой совсем не хочется, они все-таки родные люди, не так и много родственников у обеих. Но и сил выслушивать претензии у Полины все меньше. Сестра же, как назло, то и дело садится на любимого конька.

Как быть в такой ситуации?

А может, Лиду можно понять, ей действительно в жизни досталось куда меньше позитива и радости, чем младшей сестре? Может, на этом основании наследства надо было бы ей выделить больше, например – ну, как бы в компенсацию? Может, младшая сестра ей что-то должна – не юридически, а по справедливости?

Как вам ситуация? Что думаете?

Ограничивать общение с сестрой совсем не хочется, они все-таки родные люди