- Что за прикол такой - тащить ребенку старье, в котором вся улица выросла? - сердится двадцатичетырехлетняя Яна. - Окружение мое узнало, что я в положении, и началось! Еле от подруги отбилась, она родила в прошлом году, все мне пихала ползунки с кофточками, теперь свекровь с золовкой подключились. Муж привез вчера от матери "подарок" - четыре больших пакета старого тряпья. Даже смотреть не буду, говорю, что там! Или увози назад, или я все это добро завтра же отнесу на помойку!

– Вдвоем с мужем зарабатываем триста пятьдесят тысяч в месяц, у нас всего один ребенок, хорошая квартира, две машины на семью, строится дом, – рассказывает сорокатрехлетняя Кира. – Кажется, чтоб все так жили, да? Но вот я себя богатой не чувствую! Даже наоборот – мы, честно говоря, едва сводим концы. Я ничего себе не позволяю, экономлю на еде, слежу за акциями… Знаешь, у меня до сих пор мечта, как в голодном студенчестве – прийти в супермаркет, взять тележку и набрать в нее продуктов, не глядя на цены! Просто взять то, что хочется…

– Вот когда свою квартиру заработаете, – с улыбкой отвечает Василисе ее любящая свекровь, – Тогда туда и пропишете того, кого захотите!.. Пойми меня правильно. Брак у вас скоропалительный, залетный. Может, разбежитесь через два месяца. А мне потом по судам таскаться, выписывать ребенка?.. Квартира у нас одна, а таких жен у сына может быть еще много. Всем квартиры дарить не получится... Вот проживете хотя бы лет пять, тогда посмотрим...

– Как поссорился с родителями двенадцать лет назад, так они практически и не общались до самого конца! – рассказывает про брата тридцатипятилетняя Наталья. – Я так думаю, отца это сильно подкосило. Как же, любимый сын! Поэтому он, может, и ушел из жизни так рано… А в этом году и мамы не стало. Когда она заболела, и стало ясно, что… ну, в общем, дело плохо, я уже Игоря просто за шиворот к ней притащила. Говорю, хватит уже, мирись с матерью!.. Ну, конечно, обнялись, плакали… Игорь с похоронами потом очень помог, одна бы я, просто не знаю, как справилась со всем этим. Отца-то от завода его хоронили, а маму полностью мы сами…

– …Звонит мне на прошлой неделе, такая, и говорит – Вика, а у тебя какой размер обуви? – рассказывает про подругу тридцатипятилетняя Виктория. – Тридцать девятый, говорю, а что? А она – не можешь мне одолжить на пару недель какие-нибудь тапочки старенькие, которые не жалко? Пошла, говорит, с ребенком гулять, чувствую, что у меня что-то висит на правой пятке. Смотрю – а это подошва отошла и на ниточке держится! Единственные туфли остались, и те развалились. Есть кроссовки осенние, но не надевать же их в жару… Деньги получу, куплю себе обувь, все тебе верну в целости-сохранности… Вот так, на улицу не в чем выйти человеку в 2020 году. Каково?

– …Как сказал один врач – радуйтесь, вы проходите по нижней границе нормы! – рассказывает тридцатипятилетняя Алевтина. – Только я не понимаю, чему радоваться… Ребенок не болен, получается, диагноза нет! Ну, кроме невнятных аббревиатур типа СДВГ, которые и не диагноз, их всем раздают сейчас налево и направо... Лечить нечего, понимаешь? Он вот такой и есть… При этом я ясно вижу, что от большинства ровесников он отличается просто как небо и земля. И, к сожалению, не в лучшую сторону…

– …Услышала, представляешь, что мы с отцом старшей дочери квартиру покупаем, хотим на свадьбу подарить – и заявила: а где мне квартира? – рассказывает пятидесятитрехлетняя Нина Алексеевна. – Я ей говорю – а тебе зачем? Ты живешь с нами, на всем готовом, мы полностью тебя обеспечиваем. А Катя замуж выходит, ребеночка ждет. Ей нужнее! Это раз, и потом – что вообще за постановка вопроса такая: если ей покупаете, то и мне давайте? Это что, обязанность такая? Мне вообще не понравилась такая постановка вопроса: «а где мне?..»

– …Ну, честно говоря, сестра распустилась конкретно! – рассказывает сорокалетняя Лариса. – С работы ушла много лет назад, когда дочь ее в первый класс пошла. Типа, знаешь, из школы ребенка встречать, в музыкалку водить, уроки делать… Так с тех пор и сидит, племяшка в этом году в девятый класс перешла! Работы, говорит, нормальной не найти в сорок пять, а уборщицей идти здоровье не позволяет. Конечно, какой там уборщицей – у нее вес уже под сотню, наверно, ни наклониться, ни повернуться толком не может. Это и неудивительно: человек не двигается вообще, день-деньской ест да сериалы смотрит…

– …То, что внуки родителям в тягость, я как раз могу понять! – рассказывает тридцатипятилетняя Арина. – Так получилось, что и они родили меня поздно, и я обзавелась детьми тоже не рано. В итоге моим родителям сейчас под семьдесят! У большинства их ровесников внуки уже студенты, а то и вовсе взрослые люди. А моим детям – всего-то пять и два. Они шумные, непослушные, подвижные и озорные, к тому же воспитанные «по-современному». Им никто не запрещает кричать, бегать, прыгать в лужах, пачкать одежду и так далее. Моих родителей это возмущает… Они люди нездоровые и очень консервативные, и рядом с маленькими детьми им тяжело!