— Написала вчера на работе заявление по собственному! Увольняюсь, надоело! – рассказывает двадцативосьмилетняя Алина. – Нет, на работе все хорошо, даже отлично. Работа интересная, рядом с домом, коллектив замечательный, начальство понимающее. Ухожу, скрепя сердце… Начальница мне вчера говорит – подумай еще раз! Времена непростые, хорошую работу найти сейчас трудно, все зубами держатся за то, что есть, у нас, как ни крути, неплохой вариант… Блин, да понимаю я все! Работала бы с удовольствием и дальше, но у нас с ребенком некому сидеть!

— ...Я вчера из офиса вышла в двенадцатом часу ночи! — между делом рассказывает на дачном семейном празднике тридцатилетняя Галина. — И дома еще до полвторого переписывалась с клиентом! А сегодня в девять утра нужно было уже быть в офисе на Университете, встреча была назначена...

— У меня, наверно, уникальная свекровь: внуков не хотела! – рассказывает тридцатитрехлетняя Анна. – Еще на свадьбе нам во всеуслышание заявила: живите для себя, не нужны вам никакие дети! Меня, говорит, в свое время заставили родить, потому что тогда жить без детей было не принято. Но сейчас, к счастью, это не так!.. Мои родители, помню, аж челюсти на пол уронили, гости глаза вытаращили, тамада как-то быстренько это все замяла, свадьба пошла своим чередом. Но осадочек остался…

— У отца юбилей был недавно, отмечали в прошлые выходные на родительской даче, – рассказывает тридцатилетняя Варвара. – Гостей много было, родственники, друзья семьи. А муж у меня фотографией увлекается, как хобби это у него. Хорошую технику себе купил, практикуется, инстаграм завел. Ну и, конечно, на семейных мероприятиях он у нас бессменный фотограф в последнее время, и в этот раз тоже им был…

– Попросила, называется, помощи у зятя! – расстроенно рассказывает шестидесятипятилетняя Юлия Геннадьевна. – Ноги болят в последнее время так, что ходить не могу, только по квартире тихонько. Врач назначил процедуры, нужно ездить в клинику, естественно, не на общественном транспорте, это мне сейчас не под силу. Попросила зятя меня повозить на машине, у него возможность есть. Так что ты думаешь? Он мне счет выставил! Платите, говорит, тёща, деньги! Вот так вот…

— …Во времена нашей юности такое называлось «поймать на пузо»! – с возмущением говорит пятидесятивосьмилетняя Анна Петровна. – Определенного сорта девочки так поступали с «хорошими мальчиками». Охмурят, лапши на уши навесят, затянут в кровать, и – опа! – неожиданная беременность. Мальчик вынужден жениться, от ребенка никуда не денется. Схема, так сказать, отработанная веками… Но сейчас мир перевернулся! В наше время «на пузо» хороших девочек ловят …мужики-тунеядцы!

– Совсем они у меня ненормальные, дочь со своим муженьком! – жалуется пятидесятисемилетняя Кира Константиновна. – Нет, ну ты представляешь! Восьмой месяц беременности и маленький ребенок, двух лет еще нет, дочь с ним дома одна, а зять отправился на рыбалку на неделю. Отдохнуть с друзьями! Самое время, конечно, отдыхать… Вот скажи, нормальный муж и отец так поступит, или это я просто зятя не люблю, как мне дочь сказала? Придираюсь, да?

— Свекровь подскользнулась в ванне, упала, сломала ногу и руку растянула, — рассказывает сорокалетняя Алла. — Как-то выбралась из ванны, позвонила в скорую. Увезли ее в больницу. Вот, сегодня Андрей, муж, привез ее домой, всю в гипсе. Затащил в квартиру, посадил на диван, дал пульт от телевизора и телефон. Рядом с кроватью на тумбочке поставил ей воду, чайник и печенье с яблоками. Надо будет теперь раз в несколько дней ездить туда к ней, проведывать...

– …Нет, ну это вообще нормально? – возмущается пятидесятипятилетняя Софья Борисовна. – Две недели назад родила, и ни слова не сказала! А я на сына еще бочку покатила – говорю, у тебя дочь родилась, а ты молчишь! А он на меня смотрит круглыми глазами – как дочь, мол, Варваре только еще через полмесяца рожать…

— …Выбирай, мама говорит, на чьей ты стороне: либо со мной, либо с Мариной! – рассказывает двадцатипятилетняя София. – И там и там не получится, мол, если ты с ней, значит, ты мне не дочь! Детский сад какой-то…

— Четвертая попытка ЭКО не получилась! – вздыхает тридцатипятилетняя Екатерина. – В пятницу пришел анализ, опять пролет. Я, конечно, бодрюсь, хорохорюсь, но на душе паршиво, если честно. Телефон отключила, никого не хотела ни видеть, ни слышать, хотя, разумеется, о том, что у нас была очередная попытка зачать, кроме мужа, никто не знал… Вечером муж сказал – тебя там мать разыскивает, мне звонила, я сказал, что ты спишь. В субботу включаю телефон, там куча пропущенных от мамы, и сообщения во всех мессенджерах капсом – как сможешь, позвони! Звоню, конечно. А мама мне – приезжай, лучше с Сережей, есть важный разговор, его тоже касается. По телефону не стала говорить, в чем дело…

— ...По дому, конечно, отец не делал ничего, абсолютно. Не только еду разогреть — чаю себе не мог налить, если мать дома. Мама ему все подавала сама — еду, одежду, полотенца, вилки, хлеб. По движению бровей угадывала, чего ему не хватает... Хотя, если честно, мы с сестрой тоже не особо утруждали себя хозяйственными делами. Мама ведь была домохозяйкой. И без нас было кому и приготовить, и постели застелить, и пропылесосить!

— Да она в упор меня не видела никогда! – обиженно рассказывает про свекровь двадцатисемилетняя Евгения. – Еще до свадьбы мы с Сережкой несколько раз заходили к ним, когда она дома была, Сережке то вещи надо было взять, то документы... И вот стоим перед ней вдвоем, а она: «Привет, сынок! Как дела? Ты есть будешь? Там суп, котлеты на кухне, чай я только что заварила…» Я ей – здравствуйте, Галина Марковна! А она так неопределенно махнет головой в мою сторону и снова к сыну: «Тетя Люба вчера звонила, на юбилей приглашала, бла-бла…» Я себя прямо человеком-невидимкой ощущала!

...Он и всегда был бесплоден. Тогда откуда дети в первом браке? Чьи они?
Кому он платит столько лет алименты и помогает?
Интересно, интересно...

– Все будет хорошо! - уговаривал муж. - Даже не сомневайся! Люди вон за пятьдесят рожают здоровых детей! А тебе и сорока нет. Пусть они сами себе делают эти скрининги! Мы на них вообще не пойдем, с чего это? Нам это не нужно. Любого малыша будем растить с радостью, да? Ну и не плачь... У нас все будет лучше всех!

– Да я, в общем-то, никогда не жаловалась, не выносила сор из избы! – рассказывает Глафира. – Но тут из меня прямо полилось! Про все сказала – что и меня в грош не ставит, и детьми не занимается, и дома ничего не делает. А теперь и вовсе ни в какие рамки – гуляет где-то всю ночь, отключив телефон!//. Говорю, Ольга Иосифовна, может, вы с ним поговорите, вправите ему мозги? Вас он послушает. Ну нельзя же так, еще немного, и семья полетит в тартарары, надо же что-то делать!

В кафетерии за соседним столиком разговаривали две молодые женщины.

- Танюш, я так рада тебя видеть, правда! Ты какими судьбами в наших краях?

- Да я в бухгалтерию заезжала, за справками. Заглянула в ваш отдел - никого! Все на обеде. Вот, тебя только встретила...

- Знаешь, хлопнуть дверью и уйти в ночь с ребенком на руках - это красиво, но очень глупо! - говорит подруга тридцатилетней Зое. - Разводиться надо по-умному. Не спеши. Сначала подготовь себе почву для отступления...

— …Мама с этой своей сестрой, тетей Ниной, можно сказать, почти незнакома: у них разница в возрасте девятнадцать лет! – рассказывает тридцатитрехлетняя Инга. – Мама родилась, когда тетя Нина уже замуж вышла и ушла из дома. Жили в поселке, мама школу закончила и уехала учиться в Москву, так туда больше не вернулась. В последнее время они с сестрой и вовсе не общались. А тут звонок из поселка – ваша сестра, мол, почти не ходит, лежит одна в нетопленном доме, решайте с этим что-то. Мама на следующий день рванула туда. А сегодня звонит – здесь все плохо, говорит, наверно, придется мне Нину забирать к себе…

— Бабушке восемьдесят пять исполнилось, физически она вполне крепка, но, к сожалению, с головой уже беда у нее! – рассказывает тридцатилетняя Виолетта. – Все забывает, путает, деньги теряет, документы куда-то засунула, приезжали, помогали искать. Несколько раз чуть не спалила дом. Как ребенок стала – «Это не я не закрыла дверь, это кто-то пришел и открыл, пока меня не было…» В общем, жить одна она уже не могла, тем более, в частном доме, и дочери решили забрать ее к себе…