«Мама демонстративно варит себе макароны в ковшике – обиделась на зятя за попреки в том, что мы ее содержим»

— Живем с мужем в трехкомнатной квартире вместе с моей мамой, – рассказывает двадцатишестилетняя Оксана. – Получилось так, что у меня в этой квартире в собственности треть, у мамы – две трети. Муж не москвич, родители у него в области, до того, как мы стали жить вместе, снимал комнату в квартире с приятелем. А когда поженились, решили, что переедем ко мне и будем копить деньги на первоначальный взнос. Если снимать квартиру, не очень-то накопишь…

Немаловажным доводом за то, чтобы переехать к теще, послужило еще и то, что незадолго до свадьбы дочери мать Оксаны осталась без работы в свои почти пятьдесят. Организация, в которой Юлия Валентиновна благополучно просидела чуть ли не двадцать лет, развалилась. Зарплата у мамы была небольшая, много лет не повышалась почти, но на одну себя женщине вполне хватало. А теперь не стало вообще ничего, и до пенсии еще как до Луны. Иллюзий по поводу поиска работы у Юлии Валентиновны сразу не было, она прекрасно понимала, что устроиться будет сложно. На сидячую работу в офисе ее уже никто не возьмет, а физический труд, даже относительно легкий, она не потянет. Больная спина, протрузии, грыжи, проблемные колени, давление и много что еще.

Конечно, сразу после увольнения Юлия Валентиновна начала искать другое место, но поиски успехом не увенчались. Образование у нее высшее, инженерное, но по специальности она не работала ни дня, в своей организации была кем-то вроде делопроизводителя и офис-менеджера. Подшивала в папочки документы, заказывала на весь офис канцелярку, иногда подменяла секретаря. Разумеется, на такую работу берут преимущественно молодых женщин.

Нет, так-то работа есть, но не та, которая бы подошла. Уборщицей, гардеробщицей, сиделкой, няней, курьером устроиться можно, но такую работу Юлия Валентиновна физически не потянет. Сунулась было в магазин на кассу, уж думала, туда берут всех – как бы не так: Оксанину маму не взяли, она уверена, что из-за возраста. Охотно берут молодых, пятидесятилетние работники, особенно женщины, никому не нужны.

— Ой, да ладно, мам, сиди дома тогда, прокормим уж тебя как-нибудь! – успокоила Оксана мать.

И вот уже три с половиной года они живут в таком режиме: Оксана с мужем работают, Юлия Валентиновна сидит дома. Время от времени мониторит вакансии на разных сайтах, иногда посылает отклики, которые никто даже не смотрит. Сейчас маме пятьдесят один, после пятидесяти просмотры резюме вообще как отрезало. Найти работу не представляется возможным.

Оксана с мужем Максимом работают, копят на квартиру. Накопления идут, но медленно. Во-первых, цены на все без исключения выросли, а во-вторых, содержать на две зарплаты приходится троих.

При этом еще и характер у мамы, сидящей дома, сильно испортился. Как будто ей не пятьдесят, а за семьдесят. Наверно, наложились еще и возрастные гормональные изменения, но с мамой просто невозможно теперь. Она только и делает, что ворчит, вечно жалуется, собирает негатив. Первое время вроде бы взяла на себя быт, но быстро выяснилось, что это ей тяжело, она как Золушка и вообще не обязана убирать за всеми. Ладно, не обязана, не убирай, уборку на себя взяли Оксана с мужем, мама теперь только готовит ужин для всех. Готовит мама хорошо, и это не так уж сложно: один раз приготовить простую еду к вечеру, считает Оксана. Разносолов никто не требует. Но мама все равно беспрестанно жалуется и ноет, как ей тяжело.

— И вечно цепляется к моему мужу, – вздыхает Оксана. – То футболку свою не на месте бросил, то ванну занял аж на полчаса, то съел слишком много, то ночью спать не дает. Мама за день, видимо, вылежится, выспится, вечером у нее со сном проблемы, виноват Максим – пошел в туалет, ногами затопал, воду спустил, чайник поставил, да что же это такое, час ночи, все нормальные люди спят давно!

Раньше мама свои претензии высказывала дочери: «скажи Максиму, чтобы больше так не делал!», а сейчас уже напрямую стала наезжать на зятя. Гоняет его, как пса шелудивого – «ботинки свои убери!», «я же просила это сюда не вешать!», «от тебя один срач!». В начале зимы Макс заболел, подхватил ОРВИ, лежал дома с температурой, мама злилась – притащил заразу в дом, шляется где ни попадя, перезаразит сейчас всю семью, я не хочу из-за него болеть. Хотя нигде Максим не шляется, с работы идет домой. Работает допоздна, конечно.

Оксана уже много раз пробовала с мамой поговорить, приструнить ее как-то. Максим пока все терпит, спускает на тормозах, но терпение его тоже не безгранично. Уйти на съем они могут, но как тогда Юлия Валентиновна? Но мама как будто не слышит, жалуется дочери на зятя, как в детском саду.

— А несколько дней назад случилась у них стычка, – вздыхает Оксана. – Мама привязалась к мужу, что он воду долго льет, а она не бесплатная. Макс сказал, что сам за воду платит, и не только, между прочим, за свою. Слово за слово, поругались, не разговаривают, и мама теперь рыдает – «твой муж попрекнул меня тем, что он меня содержит!» Теперь в холодильнике куча еды наготовлена – котлеты, суп, сырники остались. Нет, мама стоит у плиты и демонстративно варит себе в ковшике пустые макароны: я ваши деликатесы не ем!

Жить в обстановке постоянного маминого недовольства тяжело. Можно, в принципе, уговорить маму продать трешку, на две трети она купит себе нормальное жилье, а Оксана с мужем возьмут ипотеку. Но маму уговорить на такое сложно, квартира – единственное, что у нее есть, боится она всех этих сделок с недвижимостью, в передачах, которые мама смотрит нон-стопом целые дни, ничего хорошего про это не говорят. Да Оксане и самой-то, по большому счету, не очень интересно вкладывать свое добрачное имущество в общее с мужем.

Но выходки мамы все чудесней. Теперь вот на макаронах сидеть решила. Обиделась.

— А что я ей неправильно сказал? – пожимает плечами Максим. – Пусть сидит на макаронах, ее воля. Просто хотелось бы чуть побольше уважения!

Лучше бы помирить маму с зятем, пожить бы вместе им хоть пару лет еще, а потом бы молодые взяли ипотеку и съехали. А сейчас Оксана как меж двух огней.

Как быть в такой ситуации?

Что посоветуете?