Руслан и Лиза – обычные супруги, каких много. Руслан работает и зарабатывает. Лиза – домохозяйка. На ней дети, два мальчика трех и пяти лет, поликлиника, занятия и подготовка к школе, магазины, борщи-котлеты, хозяйство и организация семейных застолий.
Одна моя знакомая бредила ранним развитием своего ребенка. Занятия по методике Монтессори, беби-йога и изостудия с восьмимесячного возраста позже сменились шахматным кружком, теннисной секцией, бассейном и курсами «Английский для дошкольников». Кроме того, девочку усиленно, чуть не с двух лет, «готовили к школе» – учили писать, считать и читать. Этим, как наиболее легким, мама занималась дома сама. День был расписан по минутам.
Они недавно выплатили кредит за автомобиль, въехали в свою новую квартиру. У них дочь-школьница и все вроде хорошо. Тем не менее отношения их весьма своеобразны и у большинства друзей вызывают недоумение. Яна относится к мужу как к неразумному ребенку и даже разговаривает с ним нараспев, с характерными интонациями воспитателя ясельной группы: «Ан-то-ша! Вернись! Возьми перчатки и шарф!.. А я сказала: вернись сейчас же!», «Ты с улицы пришел - руки помыл? С мылом?», «Никуда не пойдешь! Поздно уже! Темнеет. Какие пробежки в восемь вечера?!»
Моя однокурсница и подруга юности Маша в далеком студенчестве имела на вооружении все, что нужно девушке для счастья: красоту, ум и, что самое главное, жизненный опыт старшей сестры Надежды, которая несколько лет назад по сумасшедшей любви выскочила замуж за мужчину восточной национальности.
В отделении патологии беременности Она считалась старожилом. И не только потому, что пролежала тут на сохранении дольше всех, почти с самого начала беременности, и ее знали все врачи и медсестры, но и просто по возрасту. Таких пожилых молодых мам больше не было.
- Видишь эту женщину в синем халате? – шепотом говорили новеньким. – Знаешь, сколько ей лет? Ну, вот угадай! Сорок восемь! Представляешь? Да точно тебе говорю! И рожать будет, так-то…
У нее есть все, что нужно для счастья – любящий и любимый муж, двое детей, – мальчик и девочка, отдельная квартира, красивая одежда и возможность не считать копейки, экономя на самом необходимом.
Но счастливой она себя не чувствует. Ее муж – дальнобойщик. Или офицер-подводник. Или геолог, или полярник. Неделю назад он уехал в рейс, на смену или на вахту, и теперь его не будет дома долгие месяцы. До Нового года. А может, и до весны
Валентина – просто кладезь идей и рационализаторских предложений. Она постоянно что-то изобретает, придумывает, экспериментирует. И вовсе не потому, что, как говорится, приходится оправдывать пословицу «голь на выдумки хитра». «Голью» Валентину никак не назовешь, хотя выдумывать она любит. И я не понимаю только одного – почему она при таких способностях до сих пор домохозяйствует в маленькой квартирке, а не зарабатывает миллионы в качестве главного инженера на головном предприятии какой-нибудь европейской компании.
Чайлдфри. Свободные от детей. Они сознательно отказываются рожать, окружать себя малышами… Большинство мам никогда до конца не поймет чайлдфри. Самые мягкие из высказываний на сайтах и в «мамских» блогах – "ну что ж теперь, больные люди... Это травма у них из детства наверняка… Каждый имеет право на своих тараканов в голове… Не хотят рожать – ну и хорошо. Нашим детям, в конце концов, будет проще попасть в поликлинику, в садик, а там и в вуз"…
Жизнь Наташи сложна и полна больших и маленьких трудностей, которые она считает объективными и винит в них кого угодно, кроме себя. Небогатых родителей, не уделявших к тому же должного внимания, подруг, которые «всю жизнь думают только о себе», мужчин, до сих пор не закидавших Наташу предложениями руки и сердца, и вообще людей, которым в жизни «везет» — просто потому, что у них более выигрышная внешность, денежная работа, крепкое здоровье и куча талантов.
Конкурировать с ними — нечего и пытаться.
В то время, как слабая половина человечества, негодуя, обличает тупых, склочных, вредных, ленивых и нетерпимых свекровей, вторая, сильная половина - острит над тещами.
Тещи и свекрови - как блондинки и брюнетки, вот. Считается, что одни глупые, а другие злобные. И можно сколько угодно доказывать всему миру, что все не так просто, и светловолосая женщина отнюдь не обязательно бывает круглой идиоткой. Но ведь откуда-то этот стереотип взялся, и раз он жив, значит, частенько подтверждается на практике.
Насте почти тридцать пять. У нее дочь-второклассница, мама-пенсионерка, небольшая квартира, стабильная работа и достаточно серьезные отношения с мужчиной. На первый взгляд, есть все, что надо для счастья. И тем не менее Насте, как большинству людей, хочется большего. Вот и в личной жизни мечтается уже не об «отношениях», пусть каких угодно распрекрасных, а о нормальной семье. С пирогами по воскресеньям, с совместными лыжными походами, с тещиной дачей, с общими радостями и проблемами.
Взрослые девочки – весьма специфический народ. Большинство из них постоянно находятся в состоянии конфронтации с альтернативно настроенными (думающими, выглядящими, одевающимися и т.д.) подругами.
Брюнетки и блондинки все никак не могут поровну поделить между собой такие качества, как ум и красота, карьеристки и домохозяйки испокон веков решают, кто из них скорее всего будет кусать локти в старости, худые и худеющие брызжут ядом в сторону толстушек. Жены по понятным причинам всеми фибрами души ненавидят любовниц, а любовницы весьма нелестно отзываются о женах.
– ...Это конец! – убито говорила Анна Леопольдовна подругам. – Пединститут! В группе одни девки! Неее, надо что–то делать, как–то помогать Маринке, что ли. С кем–то знакомить. У тебя там на примете никого нет?..
В юротдел на фабрику Оленьку устроили по блату. Потому что сразу после института найти хорошую работу очень непросто.
— Работа не пыльная, по специальности, компания солидная, зарплата немаленькая, для начала-то, — говорила подруга жены маминого двоюродного брата, которая и занималась Олиным трудоустройством. — И коллектив дружный. Это дополнительный бонус.
Так сложилось, что круг моего общения сейчас в основном составляют женщины в возрасте примерно от тридцати до сорока. Все они, конечно, очень разные – по характеру, по образованию, по культурным и иным запросам. И все же есть нечто, что их объединяет.
Все они постоянно худеют. Даже те, которым уже и худеть-то некуда. Последние, кстати, особенно рьяно.
- Я – корова! - часто с тоской говорят они. – Смотреть уже на себя не могу! Вот как ты думаешь, сколько я вешу?.. Ну приблизительно – сколько вот ты бы дала, а?