Гражданский муж бросил беременную, а виновата мама: не дала квартиру продать, чтобы деньги вложить в совместное жилье

— Четыре месяца не общаемся уже с дочерью! – чуть не плачет пятидесятипятилетняя Антонина Владимировна. – С квартиры съехала, где она, что, у кого живет, не знаю даже. Слежу в соцсетях, смотрю, заходит в свой аккаунт, значит, жива… Все бы ничего, но она беременная! Ей рожать уже вот-вот. А может, уже и родила, а я не знаю! И как быть? Просто голова кругом!

Антонина Владимировна развелась, когда дочке Ниночке было двенадцать, и с тех пор растит ее одна. Жили они вдвоем очень даже неплохо: зарплата у Антонины Владимировны была не очень большая, но на двоих с дочкой им хватало нормально, благо, квартира у них была своя. Небольшая, однокомнатная, но тем не менее.

Нина училась в довольно сильной гимназии, у нее было все, что нужно подростку: хорошая одежда и обувь, свой компьютер – в то время далеко не у всех детей в классе они были, нормальный телефон. Каждый год мать старалась вывезти Ниночку на море. Все свое свободное время Антонина Владимировна посвящала дочери, без Нины никуда не ходила, в дом тоже не приводила никого. Отказалась, можно сказать, от личной жизни, чтоб вырастить девочку нормально.

— И отношения у нас с ней были чудесные! – делится Антонина Владимировна. – Ниночка росла домашней, послушной, училась хорошо, сама поступила на бюджет туда, куда хотела. Занималась без репетиторов, отказалась наотрез – я сама, мол! Я очень переживала, но она справилась, умница!

Никаких подростковых взбрыков, проблем, загулов у Нины не было, с мальчиками отношения были ровные и дружеские, впрочем, как и с девочками. В общем, что называется, подарочный ребенок.

— Я уже даже думала, что это мне как компенсация такая, что ли: с мужем не сложилось, личной жизни нет, но зато дочка золотая! Способная, умная, аккуратная, ответственная, и без особых усилий каких-то с моей стороны. Ну да, учила я ее, конечно, только хорошему. Но ведь все родители учат хорошему, а дети вырастают очень разные. И от чего это зависит, непонятно…

Когда Ниночка училась на втором курсе, сильно заболела бабушка – мама Антонины Владимировны. Мама ее сложный человек, близки они не были, тем не менее, пожилой женщине потребовался уход, и Антонина Владимировна переехала к ней в двухкомнатную квартиру на ВДНХ. Нина осталась одна в однокомнатной квартире, в которой выросла.

— С мамой мне, конечно, пришлось хлебнуть проблем, два года она была лежачей, потом ее не стало, – вспоминает Антонина Владимировна. – Я с ней была до конца. Сестра отказалась от наследства в мою пользу, в итоге мне досталась мамина двушка целиком, я даже не ожидала такого. Хотя, честно сказать, была очень рада: у Ниночки к этому времени появился молодой человек, они начали жить вместе в нашей однокомнатной, и возвращаться мне было особо некуда…

После получения наследства все устроилось наилучшим образом: у Антонины Владимировны теперь была квартира, а Нина со своим мужчиной могла и дальше спокойно жить в однокомнатной.

— Я обещала дочери, что потом официально перепишу квартиру на нее! – говорит Антонина Владимировна. – Не торопилась, честно говоря, потому что зятек мне как-то не очень понравился. Вроде все в порядке, но что-то не то. Скользкий тип какой-то. Особенно не понравилось то, что он время от времени спрашивал у Нины про квартиру, мол, когда твоя мама перепишет на тебя недвигу официально?

— Ого. Действительно, парень-то себе на уме…

— Ну вот, и я поняла, что спешить с этим не надо. Дочке пыталась раскрыть глаза, говорю, это вообще не его дело, твоя квартира. Пусть радуется, что живет бесплатно! А его этот повышенный интерес наводит на размышления… Но дочка, конечно, и слушать не хотела ни одного плохого слова о своем этом… А перед Новым годом обрадовала меня – я, говорит, беременна, мы с Максимом заявление подали. Я ей, конечно – ну поздравляю, раз так. А она – мам, мы решили, что квартиру продавать будем, возьмем двушку, с доплатой, разумеется. Максим, видишь ли, заявил, что не хочет быть примаком, хочет общее купить, у него есть накопления, а на остальное ипотеку возьмем. Спросила я, конечно, сколько тех накоплений – полмиллиона рублей! Каково? Этот альфонс за пятьсот тысяч захотел себе двухкомнатную квартиру в Москве приобрести, как хорошо!

— Но Нина же понимает, что купленное в браке будет принадлежать обоим? Не стоит вкладывать добрачное жилье в совместное!

— Да я ей говорила об этом сто раз, она и слушать не хочет! – возмущается Антонина Владимировна. – Мама, говорит, мы с Максимом уже пять лет вместе, разводиться не собираемся, наоборот! Зачем тогда и жениться, если сразу готовиться к разводу, это ненормально. Надо доверять друг другу, все хорошо будет… Ну тут я, конечно, встала стеной – квартиру продавать не дала. Говорю, делайте что хотите – женитесь, рожайте, это ваша жизнь, но о квартире пусть он забудет. Не хочет примаком – похвально, пусть покупает с нуля свое. А я посмотрю, что он на свои пятьсот тысяч сбережений купит. Да еще есть ли они у него? Я что-то не уверена…

По словам Антонины Владимировны, у нее с дочерью был ужасный скандал. В первый раз в жизни такое! Раньше они друг на друга вообще голоса не повышали, а тут Нине прямо крышу снесло. Орала и топала ногами на мать, несмотря на беременность. Еле успокоилась. А через пару дней позвонила и убитым голосом сообщила, что свадьба расстроилась, Максим от нее ушел. Обвинил в меркантильности, в том, что какая-то квартира ей дороже отношений. Покидал в рюкзачок носки и отбыл в неизвестном направлении. И виновата в этом только Антонина Владимировна, которая зажала квартиру.

— Я думаю, ну ладно, может, сгоряча наговорила она мне с три короба, остынет со временем, придет в себя, все поймет. Позвала ее на следующий день поговорить нормально, обсудить создавшуюся ситуацию. Рожать-то, насколько я поняла, теперь все равно придется. И Нина пришла на следующий день! С чемоданом. Положила мне ключи от однушки на стол, сказала, чтоб я подавилась своей квартирой, и уехала. Заблокировала меня в телефоне…

Сейчас Нина уже в декрете, на работу не ходит. С квартиры съехала. Где живет и как, неизвестно, с матерью не общается. Антонина Владимировна сходит с ума от беспокойства.

Как быть в такой ситуации? Что думаете?